Фил Мессина, художник-постановщик нового «Соляриса», рассказал о создании декораций.
Фил Мессина работает в Голливуде с 1990 года.
Художник фильмов «Шестое чувство», «Восьмая миля» и самых известных картин Стивена Содерберга: «Трафик», «Эрин Брокович», и «Одиннадцать друзей Оушена».
«Солярис» — блокбастер с бюджетом в 40 миллионов долларов. А сколько стоили декорации?
«Солярис» — не боевик, это интеллектуальная картина. Но от декораций многое зависит, так что мы не экономили. На строительство павильона ушло четыре с половиной миллиона, а на его оформление — еще два.
Что повлияло на ваш дизайн?
Фильмы — «Чужой» и «Космическая одиссея 2001». Кроме того, Содерберг вручил мне альбом с вырезками из журналов по архитектуре и промышленному дизайну.
Космическую сценографию делать сложно — не от чего оттолкнуться. Я начал с внешнего вида станции «Прометей»: корабль «встречается» с Солярисом. Хотелось, чтобы «Прометей» рядом с планетой выглядел хрупким.
В дизайне интерьеров сначала были самые общие вещи: Стивен хотел замкнутых пространств. Комната Кельвина крошечная — мы с трудом втискивали туда операторскую группу! Всюду машинная эстетика, видно внутреннее устройство техники. Ясно, что это все работает, у всего своя функция.
Цвет подчеркивает контраст человека и техники: это синие и зеленые оттенки, которые раньше в дизайне космических кораблей не использовались. В поисках информации я облазил весь интернет, встречался с создателями космических кораблей нового поколения, изучал Международную космическую станцию.
Кстати, на «Прометее» есть искусственная гравитация. Мы могли убедительно показать невесомость, но при драматизме «Соляриса» полеты героев смотрелись бы нелепо.
Как вы проектировали — вручную, на компьютере?
На компьютере я сделал гораздо меньше, чем собирался,— просто времени не было. Я работал по старинке: чертил, рисовал перспективы, делал макеты.
Вы видели старый «Солярис»?
Да. Это было мучительно: местами фильм великолепен, но он такой длинный!
Декорации у Тарковского были очень отвлеченными. Ну откуда на борту космического корабля взялись хрустальная люстра и библиотека, обшитая деревянными панелями? Но один элемент дизайна повлиял на меня очень сильно, причем подсознательно: я сначала спроектировал изогнутый туннель вокруг станции, а потом понял, что он был и у Тарковского.
А актеры «Солярис» Тарковского смотрели?
Не знаю. Кстати, об актерах — между прочим, Содерберг не собирался брать Клуни на роль Кельвина. Но Джордж прочел сценарий и написал ему письмо, рассказав о своем видении образа. Он буквально зубами вцепился в эту роль! И не зря — получилось у него здорово.
Реализованная декорация спальни Гибаряна. Здесь поселился Кельвин, прилетев на Прометей».
Какое настроение вы пытались создать?
Ощущение, будто все происходит во сне. На «Прометее» царит атмосфера пустоты и легкой клаустрофобии. Свет приглушен — ведь корабль стоит на приколе. Металлические детали «ловят» блики и отбрасывают глубокие тени.
Вы использовали настоящую сталь?
Да — она смотрится эффектнее, чем крашеное дерево. Декорация состояла из двух отсеков — площадью 1800 м-‘
каждый — и двух коридоров длиной по 50 метров — их построили друг над другом.
В кадре много компьютеров…
Всего около шестидесяти. Мониторы покрывают только 2/з поверхности кадра. Мы хотели использовать компьютерную графику — передавать изображения на прозрачные экраны, но потом взяли проектор высокого разрешения и отражающий экран — это дешево и эффектно.
В «центр управления» передавались изображения из разных помещений: из лаборатории-медицинские графики, из космической капсулы — навигационная информация, из общей комнаты — отчет об анализе поверхности Соляриса.
Вы применяли много компьютерных эффектов?
Облет корабля вокруг планеты и виды из иллюминатора сделаны на компьютере.
У нас, как и у Тарковского, атмосферу создают не спецэффекты. Наш фильм — о любви и искуплении, а не о технических примочках.
Были какие-нибудь специфические сложности?
В основном с деталями. Все придумывали прямо на площадке. Например, на углах и границах жестких поверхностей должны быть мягкие детали — чтобы в невесомости не удариться. Поэтому кровать Кельвина окружена квадратными светящимися подушечками. Мы сделали их из латекса — намешали краситель прямо в материал и отливали по форме. Еще мы собрали тонны металла-впору открывать скобяную лавку.
Специально искали по свалкам части старых ксероксов, кондиционеров — не важно, что это такое на самом деле, главное, чтобы смотрелось эффектно — и волокли в студию для вдохновения: потом все это делали из резины. Были проблемы с окраской: я использовал краску с металлическими хлопьями — их замешивают прямо в раствор. Смешивать цвета уже нельзя — надо сразу заказывать готовый оттенок литрами.
Сколько человек работало над декорациями?
Два художника на разработке концепции, пять компьютерных дизайнеров и еще пять рисовальщиков. Два артдиректора. А еще двести плотников, скульпторов, модельщиков.
Все сделали за четыре месяца. На дизайн обычно уходит 8 — 12 недель. Мы все закончили за три, а потом уже чертили, строили и красили свой «Прометей». Последние шесть недель мы работали по 24 часа — в две смены. Но картина стоила этих мучений — она необычная и глубокая.
В Голливуде редко говорят с экрана о Боге.
БЕСЕДОВАЛА ДОРИС ШЕВРОН